О мой милый друг, мой бложик, мой предромантический Жуковский... В лучших традициях блоговедения, которым я-таки решила начать соответствовать, хочу поделиться с тобой своим сном, который слетел ко мне между достаточно сытным обедом и не менее сытным ужином... Я говорю это без малейшей иронии: что поделать, если моя действительность далека от поэзии, как обыденная слойка с творогом далека от замечательной слойки с сыром.

Итак... Мне навеялось что-то о лирике Твардовского, и я, прибывая в полусне, заволновалась, как бы я не запомнила эту сомнительную информацию, ибо полное доверие присутствует у меня лишь в отношении Лейдермана, но никак не своего дырявого мозга, находящегося в избыточном количестве некой жижи, отчего у меня частенько болит голова. Так, наверное, болит дом, полный придурковатых жильцов типа моих соседей сверху. Да и сбоку, за стеной. Если лежать в кресле - по правую руку, а вообще, наверное, это западная стена, судя по тому, что дому параллельна церковь. Абсолютно. Хотя смотрят друг на друга вход в вход. Еще положение стены относительно сторон света можно было бы определить по солнцу за окошком, но мои познания, в т.ч в общеизвестных истинах типа того, где встает небесное светилушко, минимальны. Хотя недавно я выучила, что если месяц имеет форму буквы 'с', то он стареет.

 После лирики Твардовского снилось какое-то скучное мероприятие. После долгого сидения на нем выяснилось, что это уже закрытие, а итоги были объявлены прежде. Утомительно. И, наконец, школьный туалет - место действия последнего из эпизодов. Персонажи привязаны к точке пространства, носящей символическое значение нечистоты, что в сознании школьника связано скорее с большим количеством учеников на этаже и одной-единственной уборщицей, нежели с какой-нибудь архетипической мутью. Хотя гуано всегда гуано - с этим не поспоришь.

И всё-таки зря я так безрадостно обрисовала сцену, на которой развернется столь милое действо. Начнем с того, что помимо меня в толчке (ох, опять сниженной лексикой я умаляю великое значение приснившегося...) присутствует еще один персонаж - моя знакомая, дама, без сарказма приятная во всех отношениях, - назовем ее N. Она чем-то расстроена, что, опять-таки, обуславливает избранность туалета как места действия - думаю, в каждой школе он принял на себя функции кабинета психолога. Итак, N расстроена и я, по логике вещей, как-то ее утешаю.  Вообще об этом память умалчивает, но я не хочу показаться бложику этакой дурной девочкой, которая даже не утешит в нужную минуту, что уж о стакане воды говорить. Однако, кульминация: поддавшись минутному порыву (так же как и порыву писать шаблонами) я обнимаю N со всей неприсущей мне нежностью и целую ее в шею. Это продолжается пару секунд, однако я успеваю запомнить шероховатость её сухой кожи [место для вздоха]. И тут N начинает гневно орать, топать ногами, вырывать из пола унитазы и запускать их в бедную меня с криками типа: "что ты лижешься как корова!" Конечно, я говорю образно, уподобляя гнев, сопли и слюни  от разочарования N во мне некоему процессу, исключительному по своей разрушительности. Конечно, "N милый идеал" не способен на такие ужасные действия, а вот на качественный ор (всё в пределах сна) - вполне. В общем, я понимаю, что облажалась, и с натянутой улыбочкой и полным спокойствием отражаю Энный гнев словечками типа "окей", "ладно-ладно", "хорошо, я поняла". На этом кусок сна, доступный мне и после пробуждения, обрывается волшебным запахом вышеупомянутых слоек. Итак, на первый невзгляд (сплю я с закрытыми глазами) можно увидеть в моем сне нечто интересное и, повинуясь нынешней моде, вплести сюда дядюшку Фрейда. Однако я предпочитаю пище для размышлений обычную пищу типа слоек с сыром. Но, честно говоря, мне стало интересно, откуда я знаю, как лижутся коровы (ибо Н плоть от плоти моего подсознания). Думаю, гадко: у этих жвачных наверняка большой такой и грубый язык. Но до конца не знаю. Свиной язык ела, коровий - нет.