Я удивлена: этой ночью ты приснилась мне. Не успела я почувствовать, что уже достаточно отдалилась от тебя и охладела.
По-моему, я жаловалась, как я скучаю по тебе. Ты что-то говорила в ответ, спокойно и мягко, как всегда. А я все плакала и плакала. И вдруг я как-то неестественно серьезно, без слез в голосе, говорю: если ты не вернешься ко мне, я выброшусь из окна.
И - боюсь. Почти год назад я начала бояться тебя, твоих насмешливых ответов, непривычного равнодушия.
И я бы никогда не отважилась сказать тебе что-то подобное. Не смогла бы. А сон на то и сон.
Ты рассмеялась и ответила что-то едкое, что я, уже по сложившейся у меня привычке, одобрила как нечто остроумное (то ли оттого, что никак не привыкну, что ты способна говорить что-то едкое и злое в мой адрес, то ли оттого, что не могу тихо не восхищаться твоей едкостью). Мне было ужасно больно. Я молчала. И эта ужасная ситуация с отсутствием выбора: раз сказала - надо сделать. Потому что я чувствую себя презираемой за то, что все еще люблю воспоминание о тебе. Я знаю, ты бы возразила, но это именно так. Ты стала относиться ко мне даже хуже, чем к нему. А я-то поражалась, как он это выносит.
И я не хочу, чтобы поводом к презрению служило вдобавок и мое неумение держать слово.
И я медленно поднималась по ступенькам общежития (24-то этажа), когда проснулась.
Вика сказала на физре, что во сне я снова вскакивала с постели и что-то говорила. Мне всегда неловко за это перед ней.
По-моему, я жаловалась, как я скучаю по тебе. Ты что-то говорила в ответ, спокойно и мягко, как всегда. А я все плакала и плакала. И вдруг я как-то неестественно серьезно, без слез в голосе, говорю: если ты не вернешься ко мне, я выброшусь из окна.
И - боюсь. Почти год назад я начала бояться тебя, твоих насмешливых ответов, непривычного равнодушия.
И я бы никогда не отважилась сказать тебе что-то подобное. Не смогла бы. А сон на то и сон.
Ты рассмеялась и ответила что-то едкое, что я, уже по сложившейся у меня привычке, одобрила как нечто остроумное (то ли оттого, что никак не привыкну, что ты способна говорить что-то едкое и злое в мой адрес, то ли оттого, что не могу тихо не восхищаться твоей едкостью). Мне было ужасно больно. Я молчала. И эта ужасная ситуация с отсутствием выбора: раз сказала - надо сделать. Потому что я чувствую себя презираемой за то, что все еще люблю воспоминание о тебе. Я знаю, ты бы возразила, но это именно так. Ты стала относиться ко мне даже хуже, чем к нему. А я-то поражалась, как он это выносит.
И я не хочу, чтобы поводом к презрению служило вдобавок и мое неумение держать слово.
И я медленно поднималась по ступенькам общежития (24-то этажа), когда проснулась.
Вика сказала на физре, что во сне я снова вскакивала с постели и что-то говорила. Мне всегда неловко за это перед ней.
Комментариев нет:
Отправить комментарий